Уважаемые моряки, подписывая согласие работать в Зонах военных действий, будьте готовы к возможным последствиям для здоровья, в том числе и психологическим.
Исполнительный директор Mental Health Support Solutions, клинический психолог Чарльз Уоткинс на собственном опыте убедился в губительных для психического здоровья последствиях атак хуситов в Красном море.
Как выяснилось, помимо телесных повреждений, у моряков, оказавшихся в эпицентре ракетных атак хуситов, наблюдаются симптомы, напоминающие те, что были у солдат, контуженных в окопах во время Первой мировой войны, симптомы получившие название «снарядный шок» (См.Примечание).
Уоткинс побывал на борту контейнеровоза, который попал под обстрел во время перехода по Красному морю. Судно сопровождал военный корабль, когда со стороны Йемена по нему были выпущены две ракеты, которые разорвались буквально в паре метров от левого и правого борта судна. «Ракеты взорвались так близко от судна, что моряки смогли ощутить ударные волны и, конечно же, услышать взрывы. Некоторые своими глазами видели всё это», — сказал Уоткинс. «К сожалению, судно сопровождения ушло прямо перед тем, как произошла атака», — добавил он.
Компания-оператор попросила Уоткинса приехать на борт контейнеровоза, потому что некоторым морякам потребовалось обследование и профессиональная помощь психолога. Уоткинс побеседовал с каждым из 21 члена экипажа и выявил множество тревожных симптомов.
Опасные симптомы «снарядного шока»
У некоторых моряков проявлялись непроизвольные мышечные сокращения, судороги и тремор, особенно в верхней части тела и в области лица. Также отмечалась нервозность, повышенная тревожность и проблемы со сном. У некоторых, наиболее эмоциональных членов экипажа, могла наблюдаться потеря речи, проблемы со слухом и даже кратковременная амнезия. «Такие состояния могут представлять риск не только для самих моряков, но и для безопасности судна», - добавил Уоткинс.
По его словам, иногда членам экипажа может потребоваться репатриация и время на восстановление, но и в этом случае они не должны бояться обратиться к руководству, опасаясь, что это негативно скажется на отношении к ним со стороны компании.
Уоткинс считает, что для выздоровления необходимы терпение и время, а также возвращение к обычному образу жизни вдали от опасности. «Если такие случаи ещё будут происходить, а, судя по всему, к сожалению, так оно и будет, компаниям стоит обращаться за помощью к квалифицированным психологам, например к нам (Mental Health Support Solutions). Мы оказываем подобные услуги бесплатно, так как считаем важным поддерживать моряков, и мы рады им помочь», — сказал Уоткинс. «В большинстве случаев морякам не требуется какая-то серьёзная помощь, но тем из них, кому она нужна, важно знать, что они могут её получить, что у них есть поддержка», — добавил он.
Нежелание возвращаться в опасную зону
Уоткинс отметил, что многих членов экипажа беспокоила возможная перспектива возвращения в опасную зону. Многие говорили, что в таком случае они бы предпочли списаться.
«Во время атаки почти всем было сказано покинуть свои рабочие места и оставаться в укрытии до тех пор, пока капитан не даст команду вернуться», — сказал он. «Некоторых моряков это происшествие очень разозлило, и это нормальная реакция. Они ругали компанию, ругали судно сопровождения, и ещё много кого. А некоторые после этого инцидента и вообще решили навсегда оставить профессию моряка», — добавил Уоткинс. Члены экипажа подразумевали, что во время перехода по Красному морю вновь может произойти нападение. Но с судном сопровождения они чувствовали себя в относительной безопасности и продолжали выполнять свою работу в надежде, что все будет в порядке.
«Самое неприятное — это постоянное беспокойство, которое непрерывно преследует человека. У них нет оружия или каких-то особых средств защиты, это обычное судно. То есть, если летит ракета, то моряки просто ждут и надеются, что она пролетит мимо», — добавил он.
Уоткинс подчеркнул, что об этих вещах нужно говорить, обсуждать их и извлекать уроки. «Я знаю, что они оценили мое присутствие там, потому что, когда я спросил у них: присутствие меня, как психолога, принесло вам какую-то пользу? Они ответили: да, конечно, вы действительно поддержали и помогли нам с этим справиться», — отметил Уоткинс. - Очень важно объяснить, рассказать людям о том, какие последствия могут их ждать в результате чего-то подобного: об отсроченных симптомах, о том, как долго длятся эти симптомы, что является нормой... Какие ночные кошмары являются нормальными, какие симптомы могут проявиться в дальнейшем и как долго они продлятся ...»
Уоткинс подчеркивает, что главной его помощью было предупредить моряков о возможных проблемах, с которыми они могут столкнуться позже и дать им понять, что они не одни в своей психологической проблеме и в случае необходимости, не надо бояться или стесняться обратиться к специалисту-психологу, к мне, например, Я всегда готов оказать помощь и поддержку», — заключил Уоткинс.
По материалам Информационного бюллетеня РПСМ и Tradewindsnews.com
Примечание. Термин «снарядный шок» появился в годы Первой мировой войны, потому что прежде всего вызывался артиллерийскими обстрелами. Когда люди по нескольку суток находились в грязных траншеях, практически под непрерывным огнём, без какой-либо помощи, в постоянном ожидании смерти.
Даже после окончания войны у людей, получивших «снарядный шок», долгое время наблюдались симптомы, о которых мы говорили выше и им требовалось постоянное лечение.
В 1923 году немецкий психиатр Эмиль Крепелин ввёл понятие «травматический невроз» и прояснил, что основная причина возникновения «снарядного шока» - реальная угроза жизни, то есть, нечто, настолько переходящее границу обычных человеческих переживаний, что оставляет ощущение ужаса, страха и беспомощности на всю оставшуюся жизнь.